7. Анекдот.

Анекдот: автор этой политической работы опросил нескольких бюрократов и политиков лейбористской партии, работавших или работающих в парламенте, причём в число опрошенных вошли как министры при Блэре, так и сотрудники аппарата Корбина, так и сотрудники текущего аппарата Стармера.

В парламентской лейбористской партии, если не считать корбинистов, есть две внутренние фракции.

"Фракция Блэра": считает реализацию социал-демократической программы нежелательной, даже если бы она была возможной. Сам Блэр в 2019 году заявил, что "не хотел бы выиграть выборы с левым манифестом, даже если бы это было выгодно и возможно".

"Фракция Брауна" или "мягкие левые": в принципе, хотели бы социал-демократических реформ, но считает, что они полностью неосуществимы в нынешних социальных, политических и экономических условиях.

8. Традиция.

(играет "Скрипач на крыше", Traditions! Traditions!)

Всё это хорошо объяснимо с определённой исторической и культурной точки зрения. 

Почти любой действующий член парламента от лейбористов вырос в политическом и культурном климате, определяемом широко распространенным предположением, что у левой политики двадцатого века, будь то в ее реформистской или революционной форме, просто нет будущего.

Историческое поражение как коммунизма, так и британской, европейской и американской социал-демократии в 1980-х годах было воспринято как необратимое, окончательное, финальное, а любые попытки вернуться к таким методам и программам рассматривались как заблуждения. 

Многие полагали, что единственным возможным результатом такого возвращения к "традиционному" социализму со стороны таких организаций, как лейбористская партия, может быть либо поражение на выборах, или даже какое-то околофашистское возрождение национализма и авторитаризма — как в случае с Brexit Party.

Самое смешное, что многие из мыслителей (типа Фукуямы), ответственных за создание такой атмосферы мнений в 1980-х и 1990-х годах, уже давно отказались от этих взглядов. 

Но именно их позиции 1980-х и 1990-х годов сформировали мировоззрение и политические предположения и убеждения многих современных профессиональных политиков и их ближайших союзников в СМИ. Все современные политики выросли в такой атмосфере. Они как букварь заучили, что у левых нет и не может быть будущего. 

"Новые левые", которые, например, пытались переосмыслить марксизм, выступая против советского государственного социализма, и пытались понять, что же пошло не так с европейским послевоенным бюрократическим социализмом, также высмеивались или игнорировались как городские сумасшедшие.

Технократы, менеджеры, рекламщики, политические консультанты остаются приверженцами этих взглядов - сознательно или бессознательно. И члены парламента тоже. И партийные бюрократы тоже. 

Но также очевидно, что эти взгляды не разделяются ни большинством членов лейбористской партии, ни большим числом сторонников лейбористов, включая, предположительно, многих из более чем 10 миллионов человек, проголосовавших за лейбористов в 2017 году.

Получается, что такое мнение является фактически, запретным, левые идеи — в загоне, и несмотря на то, что о них помнит огромная часть населения и армия активистов, обсуждать их — негласно запрещено. 

Но при этом — негласно! Никто не желает открыто разбирать социалистическую программу или по существу обсуждать социал-демократические реформы. Такие люди атакуют свитер Корбина, его манеру говорить, его историю связей с ирландцами или арабами, Советским Союзом — но никто не разбирает экономику, никто не пытается посчитать выкладки. 

И поэтому ни Тони Блэр, ни оппозиция типа Change UK и либдемов, хоть те и открыто осуждали Корбина и его сторонников на чисто политических/идеологических основаниях, почти никто не был готов выступить с четко выраженной политической критикой Корбина или корбинизма

9. Обманка.

Но что, если несогласие с Корбином и попытки его утопить вовсе не были вызваны простым идеологическим несогласием с его программой?

Что если мы ошиблись, и дело вовсе не в сложных политических убеждениях и идеологических предпочтениях? Вдруг всё проще и депутаты парламента далеко не всегда имеют последовательные, непротиворечивые, согласованные и сформулированные убеждения?

Многие члены парламента восприняли подъем Корбина и связанного с ним движения как серьезную угрозу своим институциональным привилегиям и привилегиям своих ближайших политических союзников.

В первые дни лидерства Корбина и особенно после неудачной попытки сместить его в 2016 году, в газетах постоянно появлялись новости о том, что сейчас начнётся мясо, кровища, что сейчас вот будет сталинизм. Что лейбористы с правыми взглядами будут сняты с выборов и выброшены из партии. Что всё будут контролировать профсоюзы и первичные отделения, и что бунт толпы выкинет уважаемых людей из политики.

Ничего этого, конечно же, не случилось. Не было попыток организовать перевыборы. Не было бойкота правых в партии. Всё это были какие-то пугалки для прессы — которые, кстати, неожиданно реализовались при Кире Стармере.

Возможно, более важной была воспринимаемая угроза региональным и национальным чиновникам, многотысячной сети местных управленцев. 

В избирательных округах офис лейбористского депутата парламента обычно выступает в качестве неофициального коммуникационного и организационного центра. При нём кормятся чиновники, журналисты и местные советники. При нём организуются политические клубы и кружки. 

Существуют две крупные организации, которые играют явно фракционную роль на правом крыле лейбористской партии: Progress и Labour First. Самое смешное, что эти организации на виду и одновременнно секретны. Существование этих "клубов по интересам" не является секретом, но никогда не обсуждается в СМИ. Бибиси и "Гардиан" не пишут о мероприятиях этих внутрипартийных организаций. Если ты обычный активист партии, то можешь никогда и не узнать о том, что они существуют. 

Это одни из самых долгоживущих внутренних фракционных организаций в истории партии, а также одни из самых агрессивных и откровенно сектантских, не имеющих ни идеологии, ни четко определенной цели, кроме как не дать организованным левым получить влияние в партии.

Эти организации финансируют отбор кандидатов на местном уровне и на уровне избирательных округов, эти организации делегируют выборщиков в Национальный Исполком Партии. И все же, само существование таких фракций, тем более организованных "партий внутри партий" редко признается, например, политическими репортерами, не говоря уже о том, чтобы освещать и расследовать их деятельность и влияние активно.

Это лоббисты. Лоббисты и организованные группы давления и влияния.

Материал предоставлен Telegram -каналом «Пшеничные поля Терезы Мэй» - https://t.me/fields_of_wheat