Любопытный материал The Economist о новом правительстве Кении. Сразу несколько человек, предложенных в кабинет министров новым президентом Уильямом Руто и прошедших проверку на соответствие должности в специальной парламентской комиссии, имеют сомнительные биографии.

В 2019 г. Аишу Джумву — министра по вопросам гендерного равенства и государственной службы — вместе с её помощником Джоффри Окуто обвинили в убийстве во время дополнительных выборов в избирательном округе Ганда. Провозгласившая себя shangazi wa taifa, или «тётей нации», а также современной инкарнацией героини антиколониальной борьбы Мекатилили ва Менза, неутомимая бывшая депутатка парламента уже в следующем году стала фигуранткой дела о коррупции. Митика Линтури — министр сельского хозяйства — в прошлом году проходил по обвинению в изнасиловании. Нджугуна Ндунгу, новый министр финансов, был замешан в скандалах в годы руководства центральным банком (2007-15), включая банкротство Imperial Bank, и оценивался Reuters как один из наименее эффективных руководителей центральных банков.

Все трое, разумеется, отрицают выдвигаемые против них обвинения, а Ндунгу даже считает себя жертвой обстоятельств. Сам Руто в 2007 г. тоже был обвинен МУС в преступлениях против человечности и подстрекательствах к насилию, но в 2013 г. обвинения были сняты, несмотря на эпизоды давления на свидетелей.

И Джумва, и Линтури находились в списке 241 политиков, которых Комиссия по вопросам этики и борьбе с коррупцией (EACC) намеревалась лишить возможности выдвигать свои кандидатуры на выборах 9 августа. Дэвис Чирчир, получивший портфель министра нефти и энергетики — тоже фигурант составленного EACC List of shame, замешанный в т.н. Chickengate. А Мозес Куриа (министр торговли, инвестиций и промышленности) неоднократно вызывался в суды за loose tongue, сиречь неосторожные, а то и вовсе недопустимые высказывания. В целом, лишь проф. Китури Киндики, получивший портфель министра внутренних дел и администрации, избежал скрупулезного допроса парламентской комиссии. Хотя проверку выдержали все (прецедентов не случалось и раньше), но вопросы остались даже несмотря на то, что с Джумвы и Линтури обвинения были сняты. Прекращено и дело по подозрению в коррупции в отношении вице-президента Ригати Гачагуа, арестованного в июле 2021 г. и подозревавшегося в махинациях в годы работы депутатом парламента (2013—20).

Первая причина, как считает The Economist, — это «возвращение долгов». Ведь Руто ради победы сколотил широкую кроссэтническую политическую платформу, за него в массе своей проголосовали кикуйю, с лидерами которых он был по разные стороны баррикад в ходе противостояния 2007—08 гг.

Вторая причина — это сознательное игнорирование Руто антикоррупционной повестки. Симптоматично, что Руто явно медлит с выполнением своего обещания создать в 30-дневный срок комиссию по расследованию state capture в высших органах власти.

«Ради бога, хватит ныть» — так Дэвид Ндии, главный стратегический консультант Руто, еще в декабре отвечал критикам на то, что Руто безразличен к вопросам коррупции, посоветовав критикам перестать заниматься virtue signalling. Совокупно состояние 22 министров оценивается в $125,7 млн (средний доход кенийца — $2 тыс. в год). Но для Ндии это — источник вдохновения и живое свидетельство того, что каждый имеет равные возможности стать миллиардером.

И bargain здесь прозрачен — «вы закрываете глаза на наши злоупотребления, а мы выведем вас из бедности». В частности, к 1 декабря Уильям Руто обещает запустить Hustler fund — фонд кредитования малообеспеченных работников неформального сектора, ядро своей предвыборной программы. Но на ниве борьбы с ростом стоимости жизни пока не все благополучно, и Руто пришлось сдвинуть сроки победы над ростом цен еще на год, став мишенью критики оппозиции, не устающей напоминать ему о его громких предвыборных обещаниях (например, снизить цену кукурузной муки до Sh70).    

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro