По местным меркам выборы в Кении совсем скоро — уже 9 августа 2022 г. И накануне их происходит нечто важное. Нащупать логику в раскладе сил всегда проблематично: институционально слабые партии создавались накануне выборов вокруг отдельных персоналий и входили в ситуативные альянсы. Так, в 2002 г. нынешний президент Ухуру Кениата и вице-президент Уильям Руто неудачно выступили против Мваи Кибаки и Раилы Одинги; в 2007 г. Одинга выступил в паре с Руто, а Кениата поддержал Кибаки; в 2013 г. 51-летний Ухуру вновь выбрал 47-летнего Руто против «аналогового» 68-летнего Одинги — и победил, в 2017 г. пара успешно повторила комбинацию, но в 2018 г. разошлась, так и не оформив развода.

По итогам исторического «рукопожатного соглашения» 2018 г. Кениата и его соперник, лидер оппозиц. ODM Раила Одинга, примирились и внесли законопроект о конституционном референдуме (Building Bridges Initiative, BBI), предусматривавший создание поста премьер-министра с двумя заместителями и официального лидера оппозиции, 70 новых изб. округов и 300 невыборных мест в парламенте — с параллельным усилением исполнит. власти. Впрочем, в мае 2021 г. проект был признан антиконституционной Высоким судом, а дата решения Апелляционного суда — 20 августа — срывает планы политиков.

По опросам, до 43% кенийцев видят в BBI инструмент политиков (в т.ч. лично Кениаты) повлиять на исход выборов 2022 г. Иные уверены, что The Handshake, некогда обеспечивший Кениате и Одинге «пропуск» на 68-й молитвенный завтрак, суть «династический сговор»: Ухуру он якобы открывает путь к премьерскому посту в 2022 г., в то время как Одинге — опять же по мнению критиков — помог «взломать» правящую «Юбилейную партию» в личных интересах.

Но «Рукопожатие» стоило союза Кениаты и Руто. Разочаровавшись в Руто как в надежном преемнике в 2022 г. и нарушив данное ему еще 20 лет назад обещание, президент приблизил к себе секретаря кабмина Фреда Матианги, добился снятия с парл. постов ряда сторонников Руто, в легислатуре началось ожесточенное противостояние депутатов ЮП — стронников Ухуру (киелевеке) и Руто (тангатанга), после чего последний – все еще член ЮП – создал собственный «Объединенный демократический альянс» (ОДА). Но и для Раилы Одинги союз с Кениатой стоил дружбы с прежними союзниками по альянсу NASA — Мусалией Мудавади (ANC), Калонсо Мусьокой (Wiper) и Мозесом Ветангулой (FORD-Kenya), и позиции его слабы.

Всем политикам, включая Руто и Одинге, в 2022 г. предстоят сложные комбинации и тяжелая борьба за «богатые» голосами регионы Рифт-Валли и Маунт-Кения. Последний — блок 11 из 42 округов с 5,3 млн из 19,6 млн избирателей — никогда не голосовал за «аутсайдера». Но впервые за 30 лет он не выставил единого кандидата и может лишь добиваться поста зампрезидента. Кениата теряет Центр, хотя и не неясно, проголосует ли он за Одингу; ОДА, который еще месяцы назад не воспринимали серьезно, стал побеждать, в т.ч. в недавних довыборах в Киамбаа, на родине Кениаты. Рифт-Валли же успешно оспаривается Уильямом Руто у близкого ЮП «спойлера» Исаака Руто, а также Гидеона Мои, сына Дэниэля арап Мои, чьи позиции сильны в Рифт-Валли и кто формализовал альянс с ЮП. Все формулы сломаны.

Выступая за «народ» и против богатейших династий Кениатты, Одинги и Мои, и шире, против «дипстейта» и олигополий, вводя в оборот нарративы «классовой войны» и bottom-up economics и запустив движение Hustler nation, Руто капитализирует ресентимент молодых безработных и серьезно усложняет привычные этно-региональные очертания электоральной политики, по которым гикуйю (этнос Ухуру) и меру в Центр. Кении, луо (этнос Одинги) в Ньянзе, лухья на Западе и календжин (этнос Руто) в Рифт-Вэлли голосуют за «своих» кандидатов. Но, позиционируя себя как self-made man, Руто, начинавший с уличной торговли и добившийся желанного титула мхешимива, в то же время играет и как представитель элиты, опираясь на влиятельных конфидентов в бизнесе (Силас Симотво, Фарукт Кибет, и др.).  

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro