Первую часть статьи вы можете прочитать здесь.

ВТО: подставить шею под укус вампира

Отмотаем историю  ровно  на 20 лет назад. На календаре — 20 декабря 1998 года. В этот день Кыргызстан вступил во Всемирную торговую организацию. Всё произошло за рекордно короткий срок — два года и десять месяцев: заявку на вступление Кыргызстан подал в феврале 1996 года. И был охотно принят.

Но самое главное — народ узнал об этом только после вступления республики в ВТО. Прошло 20 лет, но последствия этого решения тогдашних властей Кыргызстан расхлёбывает до сих пор. Что такое вообще Всемирная  торговая  организация? Что Кыргызстан потерял, а что — приобрёл,  вступив  в  эту   организацию? Была ли этому шагу альтернатива, а если была, то почему её не использовали, предпочтя собственными руками уничтожить свою экономику?

ШАГ  К  ПРОПАСТИ

Журналисты рассказывают, что уже после вступления Кыргызстана в ВТО тогдашнего пресс-секретаря президента Акаева Осмонакуна Ибраимова спросили, почему нашу республику приняли в эту организацию… Ответ Ибраимова стал легендарным: «В ВТО нас взяли за высокий уровень демократии». Предоставим  слово  одному из непосредственных участников тех событий — Эсенгулу Омуралиеву. В описываемое время он был председателем Межведомственной  комиссии  при  правительстве Кыргызской Республики по переговорам с ВТО.

Омуралиев рассказывал журналистам: «Я тогда работал директором Антимонопольного комитета, одновременно был первым заместителем министра экономики. Тогда премьером был Апас Джумагулов, а министром экономики — молодой ещё Таалайбек Койчуманов. Мы с министром на рассмотрение президента внесли предложение о начале переговоров с ВТО. Идея была простая: открыв транзитный поток движению товаров и услуг в направлении Восток  —  Запад  через  Кыргызстан, поднять экономику страны».

К слову, упомянутый Таалайбек Койчуманов возглавлял Минэкономики Кыргызстана и в момент действия программы PESAC, уничтожившей кыргызскую промышленность, о чём мы рассказывали в предыдущих публикациях.

По словам Омуралиева, тогда вхождение в ВТО было ЕДИНСТВЕННОЙ реальной возможностью сохранить устойчивость экономики в кризисные годы. Но единственной ли? Впрочем, об этом  чуть позже. «В то время, — вспоминал далее Омуралиев, — у нас работала группа консультантов МВФ, ЮСАИД. Они вместе с нами начали изучать наш внешнеторговый и внутренний торговый режимы, наш торговый потенциал для выхода на внешние рынки, а я, как первый замминистра экономики, занимался с ними этими вопросами. И вот на одной из встреч они предложили подумать над тем, чтобы изучить вопрос вступления Кыргызстана в ВТО».

Омуралиев утверждал, будто только одной торговлей с приграничными странами экономику Кыргызстана было не спасти. Тогда, мол, и вышло совместное предложение ЮСАИД и кыргызского Минэкономики, которое Койчуманов и Омуралиев направили в бишкекский Дом правительства в виде записки о вступлении в ВТО. Омуралиев рассказывал, что по сути это было решением министерства, а ЮСАИД только дало свою рекомендацию.

{banner_banner_full}

Интервью Омуралиева, из которого взяты эти цитаты, в части, касающейся ВТО, можно цитировать ещё и ещё. К примеру, на вопрос журналиста: «В ВТО, наверное, понимали, что китайские товары теперь пройдут через нас?», Омуралиев ответил: «Не только понимали, но и поддерживали. Они в открытую говорили, что, поскольку пойдёт товарный поток, пойдёт активность: финансовая, деловая, инфраструктурная, производственная… После вступления в ВТО на рынках «Дордой», «Кара-Суу» (и не только там) ведь открылись швейные цеха, потом — производство мебели, фурнитуры. Это тоже был важный момент».

Эти цеха действительно открылись.

Но вот только благодаря ли ВТО — или вопреки членству Кыргызстана в этой организации? Другому СМИ Омуралиев сказал: «Я всем говорил, что вступление в ВТО являлось необходимым шагом. Произошло это своевременно и во благо страны. Кыргызстан получил совершенно новую модель экономического развития и правовую базу, соответствующую международным стандартам». То, что за этим утверждением нет никаких фактов, — ещё полбеды. Интересно, много ли до сих пор во властных структурах чиновников, которые, как и господин Омуралиев, не знают, что «новое» ещё не означает «лучшее»? Идеология нацистов, например, поначалу тоже была новой.

ЦЕНУ  СМЕРТИ  СПРОСИ  У  МЁРТВЫХ

Как же шёл переговорный процесс по ВТО? Примечательно, что Кыргызстан вступил в эту организацию со статусом РАЗВИТОЙ страны, хотя в тот момент не был таковой ни по каким параметрам. Сложно сказать, кто до этого додумался — Койчуманов, Омуралиев или советники из ЮСАИД и МВФ им подсказали. Дело в том, что в документах ВТО статусы стран-участниц проработаны слабо. То есть каждое государство само решает, в каком статусе ему входить в ВТО. Казалось бы, мелочь. Однако для развитых стран переходный период в ВТО составляет 5 лет, а для развивающихся — 10 лет.

При этом, когда шли переговоры с ВТО, Кыргызстан вообще не ставил вопрос о предоставлении ему статуса РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ страны. Именно статус «развитой» страны в итоге привёл к тому, что в сфере сельского хозяйства Кыргызстан принял на себя довольно жёсткие обязательства. Например, такое: государство имеет право поддерживать сельхозпроизводителя  на  сумму  не  более чем 5 процентов стоимости произведённой продукции. Для развивающихся же стран этот показатель составляет 10 процентов. Но и без этого правительство Кыргызстана на переговорах с ВТО проявило максимум уступчивости.

Причём даже там, где вообще можно было не уступать, и всё прошло бы без всяких негативных последствий. И ладно бы Кыргызстан брал на себя те обязательства, которые закреплены в ВТО. Но он подписался и под теми, которые формально вообще не закреплены в документах этой структуры. К таким обязательствам относится, к примеру, добровольный запрет самим себе изменять законы и правительственные постановления в процессе присоединения к ВТО. Есть и иное обязательство-запрещение, которое по-английски называется rollback (на русский переводится как «откат»). Этот «откат» запрещает вводить более протекционистские меры регулирования, чем те, которые действовали до этого.

То есть если до вступления в ВТО Кыргызстан — чтобы поддержать своего производителя — разрешал ввозить по квоте на импорт, допустим, 200 тонн мяса, то после вступления он не имеет права эту квоту повышать. Этого обязательства в главных документах ВТО нет. Однако желающим вступить в ВТО они упорно навязываются. Вступая в ВТО, Кыргызстан подписал ещё несколько необязательных соглашений. Что это за соглашения? О том, что Кыргызстан обязуется покупать гражданскую авиатехнику, а также информационные технологии у узкого круга стран. Например, у США.

То же самое с госзакупками — при тендерах предпочтения должны отдаваться иностранным компаниям из стран — участниц ВТО. Заметили: более-менее крупные тендеры (например, по энергетическим проектам или проектам типа «Умный город») в Кыргызстане выигрывают компании именно из узкого круга стран — чаще всего китайские. Формально подписывать эти соглашения необязательно. Однако члены ВТО, особенно  США,  на  этом настаивают. Здесь  куда  интереснее даже  не  то,  что  США  настаивают на этих соглашениях, а то, почему они это делают.

{banner_banner_full2}

Всё просто: гражданская авиация и информтехнологии — важный экспортный сектор ведущих стран ВТО. Какие  самолёты  сейчас  в  основном  эксплуатируют наши авиакомпании? Правильно — американские. Программное обеспечение компьютеров  —  тоже   из США. А  госзакупки  —  мощный инструмент экономической политики. В подавляющем большинстве соглашений Кыргызстан взял на себя также обязательства, которые, собственно, и привели нас к тому, что мы имеем сейчас. Достаточно вспомнить обязательство не вводить экспортные субсидии в сельском хозяйстве, о которых говорилось выше.

Дальше — больше.

Когда в 1995 году принимались ключевые документы ВТО, США, ЕС, Канада и Япония предложили  всем  членам  организации обнулить ввозные пошлины  на  сельскохозяйственную  технику,  спирты,   строительное  и   медицинское оборудование, сталь, пиво, мебель и лекарства. То есть все эти товары  не  должны  при  ввозе в страны ВТО облагаться пошлинами. «Обязаловкой» это  опять  же  не  было — кто-то из членов ВТО согласился, кто-то — нет… Что сделал Кыргызстан? Он согласился! Хотя мог этого и не делать. И сейчас вышеупомянутые товары из стран ВТО в Кыргызстан ввозятся БЕСПОШЛИННО!

В результате чего госбюджет недополучает десятки миллионов долларов. Спрашивается: неужели стремление быть «первым демократом в регионе» перевесило элементарный инстинкт самосохранения? Нет, были среди учёных и экспертов те, кто писал, что сумасшедшая скорость, с какой Кыргызстан рвётся в ВТО, чревата большими потерями. В бишкекский Дом правительства на сей счёт поступило тогда целых 10 аналитических предостерегающих записок, но… Результат мы наблюдаем уже 20 лет.

ПОСЛЕДСТВИЯ  БЕДСТВИЙ

Сейчас мы ответим на вопрос, почему ГОСУДАРСТВО под названием Кыргызстан (НЕ СТРАНА И НЕ НАРОД — это важно!) не пользуется уважением у соседей по региону и СНГ в целом. Всё началось как раз оттуда — с середины 1990-х годов. Дело в том, что параллельно переговорам о вступлении в ВТО официальный Бишкек вёл переговоры о вступлении в Таможенный союз (да-да, так он и назывался — это из него потом возникло Евразийское экономическое сообщество) России, Белоруссии и Казахстана. И в итоге Кыргызстан в этот союз вступил.

Соглашение о создании этого союза три страны подписали 20 января 1995 года. Что было потом, в своей книге «Восток — дело тонкое, или Лицо кыргызской власти глазами очевидца» писал выдающийся государственный деятель Кыргызстана экономист Касым Исаев. К моменту описываемых событий он был заведующим департаментом по сотрудничеству со странами СНГ аппарата правительства Кыргызстана. Вот что он рассказывал: «На закрытое поручение Бориса Ельцина по письму Акаева с просьбой о присоединении к Таможенному союзу Минэкономики и Минфин России дали отрицательное заключение, сообщив, что присоединение Кыргызстана к Таможенному союзу будет приносить России 80 миллионов долларов США убытков ежегодно. Когда мы передали президенту Акаеву информацию об этих выводах, то нам было дано задание любым способом добиться согласия России на принятие Кыргызстана в Таможенный союз. Мы долго ходили и уговаривали россиян, в конце концов нас поддержали Минсотрудничества (Валерий Серов) и МИД России (Борис Пастухов). После нескольких встреч нас поддержал и российский первый вице-премьер Алексей Большаков».

По  словам  Исаева, в итоге именно Кыргызстан (так упорно  просившийся  в  Таможенный союз)  долго  не ратифицировал соглашение о Таможенном союзе. Потому, что как раз в те дни ожидал  результатов  переговоров по вступлению Кыргызстана в ВТО. Безусловно, Кыргызстан — суверенное государство. Это даже не обсуждается. Тем более страны — участницы соглашения о Таможенном союзе ещё  3  июня 1997 года подписали протокол, где было чётко сказано: «При вступлении  в  ВТО  стороны самостоятельно оформляют документы о присоединении к ВТО». А далее — вот что: «…в ходе переговорного процесса страны осуществляют координацию работы, обмен информацией и консультации по вопросам стратегии  и  тактики переговоров… с целью создания возможно благоприятных условий формирования    и     функционирования Таможенного союза».

То есть каждая из стран — участниц Таможенного  союза,  вступая  в  любое другое экономическое объединение (в том числе в ВТО), должна консультироваться с остальными союзниками — дабы ничьи интересы не пострадали. «Но мы не только не координировали эту работу, — с горечью писал экономист Касым Исаев, — но и переговоры вели как бы тайно от других членов Таможенного союза». Положа руку на сердце: кто будет уважать за такое? В итоге Таможенный союз образца 1995 года приказал долго жить. Причём — по вине Кыргызстана! Впрочем, это отдельная история…

Что же получил Кыргызстан, кроме рынков «Дордой» и «Кара-Суу», забитых чужими товарами? Был ли после вступления Кыргызстана в ВТО экономический рост в стране? Безусловно, был — с этим не поспоришь. Но за счёт чего этот рост достигался? Благодаря сырьевым отраслям! В особенности — за счёт разработки месторождения золота на Кумторе. В 2016 году доля «Кумтора» в общем объёме промышленного производства Кыргызстана составила 23,4 процента. Было время, когда доля сырья в ВВП доходила до 40 процентов и даже превышала их. В остальных же отраслях был постепенный СПАД.

Судите сами: ещё в 1996 году суммарный объём производства продукции машиностроения и лёгкой промышленности Кыргызстана составлял около 24 процентов от всего промышленного производства. Но прошло всего два года после вступления в ВТО — и их доля сократилась до 10,3 процента. В электроэнергетике сокращение с 21,1 процента достигло к 2000 году 15,8 процента. В пищевой промышленности было 24,2 процента, а стало 14,4 процента.

{banner_banner_full3}

С сельским хозяйством было примерно так же. Даже в 1996 году, когда произошёл развал аграрного сектора, производство сельхозпродукции выросло на 15 процентов. Но к 2002 году — после вступления Кыргызстана в ВТО — прирост сельхозпродукции составил всего лишь 0,9 процента, а в 2016-м — жалкие,  даже  по  сравнению «лихими девяностыми», 2,4 процента. Ну  и  о  торговле, раз уж организация торговая. После того как Кыргызстан вступил в ВТО, Казахстан ввёл ограничения на импорт продукции из КР. Расписывать много тут не надо: достаточно упомянуть 200-процентную пошлину на кыргызское продовольствие. Ну а для наглядности достаточно посмотреть ситуацию с внешней торговлей.

В 2016 году товарооборот Кыргызстана составил 5 миллиардов 463 миллиона 700 тысяч долларов США. Доля импорта из этого — 3 миллиарда 919 миллионов 100 тысяч долларов, а экспорта — 1 миллиард 544 миллиона 600 тысяч долларов. Таким образом, купил Кыргызстан на 2 миллиарда 374 миллиона 500 тысяч долларов больше товаров, чем продал. Инвестиции, которые обещали  Кыргызстану,  также  не пришли. Объём прямых инвестиций в Кыргызстан до вступления в ВТО (в 1997 году, например) составлял 96 миллионов долларов, а после вступления (в 2000-м) — всего лишь 39 миллионов долларов. Это только подтвердило известное правило: инвестиции приходят в страну, если в неё не могут прийти товары. А товаров в Кыргызстане и тогда, и теперь — полным-полно. Чужих товаров…

{banner_banner_full}