О событиях, связанных с Октябрьской революцией, написано много воспоминаний. Писали их как сторонники большевиков, так и их противники. В этом многообразии затерялись воспоминания иностранных журналистов, находившихся в России. Со временем имена иностранных репортёров, писавших для своих газет, были забыты. Как говорится «на слуху» остался лишь один американский журналист – Джон Рид, написавший книгу «Десять дней которые потрясли мир». Но со временем, даже он исчез из памяти потомков. 

Редакция «MARX Центра» предлагает читателю вспомнить, забытых репортёров иностранных СМИ и познакомиться с их материалами написанных «по следам» революции. Также приводятся отрывки из статей иностранных политиков и писателей.

АЛЬБЕРТ РИС ВИЛЬМС, американский публицист и журналист, в 1917 году корреспондент «Нью-Йорк инвинг пост» в России.
«…Революция не могла бы произойти так организованно и, я бы даже сказал, с такой обманчивой обыденностью, если бы ей не предшествовала колоссальная подготовительная работа и тщательное продумывание мельчайших деталей. Кроме того, относительно спокойный ход восстания в Петрограде не означал, что так же спокойно было и в других местах, в Москве, например, восставшие встретили серьёзное сопротивление, вызвавшее кровопролитные бои. Мы оказались в самом центре бури…»
 
БЕССИ БИТИ, американская журналистка, в 1917 находилась в России в качестве корреспондента журнала «Сан-Франциско бюллетин».

«…Керенский в роли истинного демократа пытался удовлетворить всех и не удовлетворял никого. Он потерял контакт с массами. На него нападали сверху и снизу, извне и изнутри, и для него осталось мало надежды, кому следовало бы со всей энергией и влиянием поддержать его, те втайне желали его падения. А некоторые даже плели заговоры против него. Кое-кто из членов военных миссий союзников (Англии и Франции – ред.), несмотря на провал Корнилова, ещё цеплялись за мысль, что Россию может спасти диктатор. Они собирались за закрытыми дверями и обсуждали вопрос, не как спасти Керенского, а как поставить на его место диктатора…»
Скорее всего иностранные послы уже делили страну на свои «зоны влияния» готовясь превратить их в свои колонии. Но помешал Ленин. Возможно из-за этого у правящей элиты Англии и Франции была такая ненависть к Владимиру Ильичу. Хорошую «сделку» им сорвал.
Можно также отметить, что американские журналисты явно симпатизировали большевикам, но не потому, что разделяли их взгляды, а потому, что большевики сорвали империалистические (захватнические) планы Англии и Франции. Однако это не помешало в дальнейшем правительству США начать впоследствии военную интервенцию против Советской России, также в попытках «отхватить» колонии.

ФИЛИПС ПРАЙС, английский журналист, в 1917 корреспондент «Манчестер гардиан» в России.

«…Возник союз идущих за большевиками рабочих и солдат с крестьянской беднотой и середняками северных областей с средней России. Ленинская тактика победила… Укрепляя этот союз, большевикам удалось более легко противостоять саботажу интеллигенции в правительственных учреждениях и наконец преодолеть его. Урок ноябрьских (октябрьских – ред.) дней заключался в том, что Ленин одержал победу на этом поприще. Отказавшись пойти на компромисс, когда компромисс был равнозначен признанию поражения, Ленин пожинал победные лавры…».

ЭДУАРД ЭРРИО, французский политический деятель.

«… Эта революция всё смела на своём пути… Она, безусловно, победила в том смысле, что расчистила место для новой России, первые творения которой уже появились. Она возбудила в народе, долгое время подавляемом, новые силы, мощь и размах которых никто не смог бы точно определить в настоящее время; она подготовила человеческий материал, необходимый для возрождения, которое обязательно свершится…» 

ГЕРБЕРТ ДЖОРДЖ УЭЛЛС, английский писатель, посетил Россия в 1920 году.

«Основное наше впечатление от положения в России — это картина колоссального непоправимого краха. Громадная монархия, которую я видел в 1914 году, с ее административной, социальной, финансовой и экономической системами, рухнула и разбилась вдребезги под тяжким бременем шести лет непрерывных войн. История не знала еще такой грандиозной катастрофы. На наш взгляд, этот крах затмевает даже саму Революцию.

Насквозь прогнившая Российская империя — часть старого цивилизованного мира, существовавшая до 1914 года, — не вынесла того напряжения, которого требовал ее агрессивный империализм; она пала, и ее больше нет. Крестьянство, бывшее основанием прежней государственной пирамиды, осталось на своей земле и живет почти так же, как оно жило всегда. Все остальное развалилось или разваливается.

Среди этой необъятной разрухи руководство взяло на себя правительство, выдвинутое чрезвычайными обстоятельствами и опирающееся на дисциплинированную партию… Партию коммунистов. Ценой многочисленных расстрелов оно подавило бандитизм, установило некоторый порядок и безопасность в измученных городах и ввело жёсткую систему распределения продуктов. Я сразу должен сказать, что это единственное правительство, возможное в России в настоящее время…»
Здесь английский писатель абсолютно прав. Никто кроме большевиков, не смог бы «вытащить» из хаоса, в котором она оказалась к октябрю 1917 года. «Наследство» от царя и «либералов» большевикам досталось тяжелое. Народ, измученный войной. Тотальный бандитизм в городах и «атаманы», грабящие сельчан в деревнях. Спекуляция продуктами. Всё это пришлось исправлять большевикам.