Несмотря на важность Гвинеи для рынков сырья, ТНК меньше зависят от гвинейских бокситов и железной руды, чем Гвинея — от ТНК, и хунта, скорее всего, займет прагматическую линию. Вопрос цен на продовольствие, особенно рис, импорт которого невозможен без экспортной выручки — ключевой для любой власти в Гвинее. Путчисты оставили порты открытыми для экспорта и гарантировали безопасность работы добывающих ТНК, включая крупнейшие — Rio Tinto, «Русал», Alcoa, Chinalco, ради бесперебойного получения иностранной валюты и налоговых поступлений, а в случае «Русала» — еще и работы его социальной, медицинской и проч. «градообразующей» инфраструктуры. Наиболее тревожная для ТНК мера — назначение военных администраторов вместо гражданских губернаторов, поведение которых непредсказуемо с учетом известного нам о состоянии ВС. Но многие сходятся в том, что экспроприации маловероятны, максимум — изменение налогового режима.

Переворот спровоцировал резкую реакцию мирового и регионального сообществ, призвавших к «возвращению конституционного порядка» и «немедленному освобождению Альфы Конде». Членство Гвинеи в ЭКОВАС приостановлено. В протоколах ЭКОВАС есть набор санкционных механизмов, от самых радикальных (военной интервенции) до индивидуальных и коллективных санкций, закрытия воздушных и наземных границ, приостановки торговых и финансовых операций (кроме товаров первой необходимости, энергии и лекарств).

Колебания в введении санкций обусловлены сходствами с аналогичными событиями в Нигере в 2011 г. по итогам конституционного кризиса, и неясностью, что делать в ситуации, когда военные беспрепятственно захватывают власть при одобрении населения и организованных политических сил и молчании сторонников Конде, приостанавливают деятельность именно той конституции, которая стала причиной ожесточенных акций гражданского неповиновения 2019-2020 г., и в конечном итоге стоила должности инициатору ее принятия, когда структуры ВС одна за другой переподчиняются новой хунте, и не в первую очередь благодаря этнической солидарности (Думбуя — малинке из Канкана).

Неясно, к какой легитимной власти апеллировать, если концентрация принятия решений в офисе президента и режим «ручного управления» уже парализовали принятие решений, вызвали трения с премьером и брожения в правящей партии, патронажные каналы популистской электоральной мобилизации Джене Каба Конде оказались бессильны перед спадом популярности ее супруга даже в электоральных бастионах, а вмешательство исполнительной власти в выборы и преследования оппозиции никогда не были секретом для полисимейкеров. Поэтому резче всех высказались соратник Конде по Социнтерну Антониу Гутерриш, а также лидеры Кот-д'Ивуара, Того и Конго-Браззавиля, тоже пережившие и «обнуления», и кризисы легитимности, зато показательно молчание лидера Гвинеи-Бисау, резко настроенного против Конде.

Динамика событий, скорее, побуждает изучать ситуацию, чем вмешиваться в нее. Прежние перевороты — Лансаны Конте и Дадиса Камары — привели страну к катастрофе, но нынешний может и разблокировать те немалые ресурсы (кулуарные, патронажные), которые уходили у Конде на предотвращение путча. Думбуя, сравнивающий себя с Джерри Ролингсом — офицер с безупречной репутацией, очень популярный внутри страны, а из «дипломатической ссылки» на Кубе он возвращает не менее популярного в рядах ВС генерала Абубакара Сидики Камара по прозвищу «Иди Амин». Одной из первых мер стало освобождение политзаключенных (что, впрочем, делали все путчисты), упразднение смешанных блокпостов военных, жандармов и полиции на ключевых развязках Конакри и других городов, вызывавших большое раздражение населения. Диалог с «Национальным фронтом защиты конституции», позиция лидера оппозиции Селу Далейна Диалло, выразившего готовность работать с новыми властями, а также лидера влиятельной оппозиционной UFR Сидия Туре и др. фигур, указывают на быструю смену политического ландшафта, с которым придется считаться.

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro