Ярким моментом недавней протестной волны в Сенегале стали погромы французского бизнеса. По некоторым данным, пострадали три банка, 12 сервисных станций Total и в особенности супермаркеты «Ашан»: только 5 марта в Дакаре было разгромлено 10 и атаковано 14 магазинов этой французской розничной сети.

Антифранцузский ресентимент, на котором успешно играют Россия, Турция и Китай — важный мотив в умонастроениях молодежи франкофонной Западной Африки, подпитываемых в Сенегале отчетливо профранцузской ориентацией президента Маки Саля. Эти настроения культивируются и обсуждаются в соцсетях представителями широких слоев населения, от малограмотных безработных подростков до таких публичных интеллектуалов, как Фелвин Сарр, организационно же они представлены временно союзными оппозиционнеру Усману Сонко молодежными антисистемными движениями Y’en a marre («с меня хватит») и Urgences panafricanistes скандального франко-бенинского активиста Кеми Себа.

Все они вращаются вокруг нескольких больных сюжетов, и если в Мали это, конечно, различные конспирологические теории вокруг французской операции «Бархан», то в Сенегале это — статус франка КФА, дискуссии о колониальном происхождении которого, поддержанные движением FRAPP, не погасило даже достигнутое в декабре 2019 г. историческое решение сменить франк КФА на новую валюту эко, которую активисты сочли «вторым изданием» франка КФА.

Являются ли антифранцузские настроения проявлением здорового антиколониализма, или же их можно расценивать как теории заговора? Верны оба суждения, принимая во внимание, что конспирология — это рационализация травмирующей действительности на основе всамделишных фактов «особых отношений» Сенегала с бывш. метрополией. Но призывы к валютному суверенитету и др. лозунги, как правило, не сопровождаются содержательным разговором о механизмах валютной эксплуатации, часто служат инструментом негативной популистской мобилизации, питаемой необоснованными слухами (напр., появившимися накануне пандемии теориями «коронизации» Сенегала выходцами из метрополии).

Горючего материала для бытования антифранцузского ресентимента, тем не менее, предостаточно. В стране действуют св. 250 фр. компаний с оборотом ок. €3 млрд и квазимонопольным положением в ряде секторов, среди которых крупнейшие — супермаркеты Auchan, Carrefour, Utile, Decathlon, телекоммуникационная Orange и провайдер электросвязи Sonatel, коммунальная Suez, дорожная Eiffage, логистич. оператор Bolloré. Опережающий рост экономики и бум на рынке недвижимости уживаются с падением уровня жизни, высокой безработицей (60% безработных — молодежь 15-34 лет), закредитованностью и малорентабельностью мелкого бизнеса и ремесел. Все это вынуждает искать виновного, и для беднеющих представителей среднего класса, которые получают зарплаты во франц. банках, заправляются на французских станциях, ходят во французские магазины, про себя возмущаясь дороговизной франц. товаров и услуг, такой виновный очевиден.

«Выдавливание» сетью «Ашан» мелкого уличного ритейла — тема старая. С одной стороны, «Ашан», по мнению его представителей, кормит 1700 семей и 500 местных компаний, а его конкурентами являются, скорее, ливанские минимаркеты. В ответ на это критики заявляют, что «Ашан» разорил 7 тыс. семей мелких коммерсантов. Доля истины в обоих утверждениях, безусловно, есть. Стоимость сахара, молока, бобов, помидоров, лука и картофеля в мелких бутиках, как правило, выше на 30-40%, чем в сетевых супермаркетах.

Однако магазины-бутики находятся в шаговой доступности (а транспорт — важная статья семейных расходов), это фактор благополучия района и часть городского пейзажа, немаловажны и гибкие условия отпуска товара (можно в кредит), и личные отношения с продавцом, знающим покупателей и их запросы. Так или иначе, Франция проиграла битву за умы сенегальской молодежи: по опросам, 68% сенегальцев, в массе молодых, воспринимают Францию негативно, а именно они вскоре будут определять будущее страны.

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro