Веймарская республика вместо власти советов
Кровавая расправа над берлинским пролетариатом облегчила правительству созыв буржуазного Учредительного собрания. Его заседания открылись в начале февраля 1919 года в маленьком провинциальном городе — Веймаре, где можно было не опасаться серьезных революционных выступлений, как если бы собрание заседало в Берлине.

Большая часть депутатских мест принадлежала старым буржуазным партиям Германии. Первое время после революции они притаились. Политика правительства ободрила их. Однако для большей верности они порешили перекраситься в новые цвета, подходящие духу времени. Бывшая католическая партия («центра») стала называть себя Христианско-демократической народной партией, Национал-либеральная партия, представлявшая интересы монополий, сделалась Немецкой народной партией и т. д. Буржуазные партии получили все вместе 16 млн. голосов. Обе социал-демократические — 13,5 млн. Это было для них крупным успехом. Учредительное собрание выработало конституцию, получившую название «Веймарской». Ей суждено было просуществовать 14 лет.

Это еще раз показывает, что большевики были абсолютно правы в деле роспуска кадетско-эсеровского Учредительного собрания в России, отказавшегося признать декреты второго Съезда Советов и принять декларацию эксплуатируемого народа. Ленин утверждал, что кадетов и эсеров в Учредительном собрании на поводке как медведя водили бы контрреволюционные монархические генералы. Поэтому в ситуации обострения классовой борьбы сдача завоеванных позиций умеренным демократам означало бы гибель революции. И мы видели это на примере расстрела депутатов членов КОМУЧа (Комитета учредительного собрания) колчаковскими офицерами во время военного переворота в Омске в ноябре 1918 года.

Как мы говорили ранее, руководители СДПГ пошли по демагогическому пути, выдвигая лозунги «социализации», вместо национализации и законодательного оформления в рамках конституции «производственных» советов, куда входили как работодатели, так и рабочие, для сохранения «классового мира и единства». Большинство советов в Германии не были теми революционными советами, которые производили преобразования в России в конце 1917. Они очень напоминали именно эсеро-меньшевистские советы начала февральской революции. 30% в них занимали представители СДПГ и профсоюзов. Советы, которые были сформированы в ноябре 1918 года в Германии, так характеризуются Антоном Паннекуком: «Эти советы не были чистыми пролетарскими институтами; в солдатских советах были офицеры; в рабочих советах профсоюзные и партийные [СДПГ] лидеры. Эти люди не позволят революции пойти дальше, если они смогут предотвратить это».

Берлинский и Кильский советы шли впереди движения по аналогии с Петроградом и Кронштадтом, но в их руководстве в критический момент оказались представители НСДПГ, тормозившие революционные выступления пролетариата и солдат. Сказалась и общая слабость Компартии Германии, которая не имела времени, как большевики, развернуться в массовую силу и ряд тактических ошибок. И все же в последующем рабочие спасли и Веймарскую республику или демократию, как они ее понимали, выступив против путча монархистов весной 1920 года и организовав Рурскую Красную Армию, куда записались 100 тысяч рабочих Рурского промышленного центра.

Ноябрьская революция была — по устоявшейся терминологии — буржуазно-демократической. Такой же была и Веймарская конституция.

Само признание свободы партий и организаций, свободы слова и печати, «права на труд» и «охраны труда» имело немаловажное значение, свидетельствовало о том новом положении, которое борющийся пролетариат стал завоевывать себе в мировой истории. К числу несомненных завоеваний рабочего класса Германии должны быть отнесены узаконение 8-часового Рабочего дня, права на заключение коллективных договоров, введение пособий по безработице, наконец, законодательное признание женского избирательного права.

Революция 1918 года ликвидировала германскую монархию, но, как и прежде, сохранялось господство капиталистов и юнкеров. Разница была в одном: до революции руководящее положение в государстве принадлежало по преимуществу юнкерам — помещикам, после революции оно перешло к промышленникам и финансистам. Предательство идей социалистической революции со стороны социал-демократов не мог не вызвать гнев коммунистов. И вражда между двумя партиями достигала чрезвычайных масштабов, поэтому многие радикальные левые благодатно восприняли термин «социал-фашизм», направленный против СДПГ.

В результате отказа от продолжения революции и подписания Версальского договора Германия впала в унизительное положение и в зависимость от стран Антанты, в длительный экономический кризис. Расправа же с рабочими открыла дорогу правым и ультраправым силам. Мы в свою очередь, отдавая дань уважения Карлу Либкнехту и Розе Люксембург, должны помнить об уроках Германской революции, не повторяя на крутых виражах истории их ошибок, беспощадно разоблачая соглашательство, шовинизм и предательские сговоры с врагом «союзников» и прочих «друзей народа», укрепляя связь с массами и собственную политическую организацию. Полный идеологический крах современной социал-демократии во всех странах уже очевиден, что уже расчищает дорогу для подлинных сил революционного марксизма в ситуации нового мирового кризиса капитализма.