В 18-м и 19-м веках в Шотландии, и в низинах, в английских графствах существовала непростая, но нужная профессия — чужие грехи на себя брать. И нет, делалось это не в суде, а на похоронах, и звался такой человек sin-eater, "пожиратель грехов".

И, конечно, в стране-родине капитализма, в отличие от Балкан, Италии и Баварии, всем этим занимались специально обученные люди, знающие про разделение труда. Это у континентальных варваров брать на себя грехи могут только родственники, а на родине паровых машин и механической прялки "Дженни" поедание грехов стало профессией.

Приходите вы, специально обученный человек, съедаете хлеб, и громко кричите — всё, обмен совершился. Вам дают немного серебряной монеты и выгоняют взашей. Ещё вас никто не любит, и молодёжи неофициально разрешено плевать в вас на улице, кидаться камнями и грязью, да и живёте вы на выселках. Разумеется, с каждым новым обрядом к вам относились всё хужи и хуже — как к живому сосуду грехов и совершенно потустороннему существу.

Ясное дело, что подобным ремеслом промышляли, в основном, инвалиды и нищие. Профессия передавалась по наследству, причём это ещё и порицалось церковью — как ересь и способ поощрять греховный образ жизни, надеясь, что за ломоть хлеба все проблемы с вас снимет соседский Джонни.

"Грехоед" входил в дом, где в гробу лежал покойник, брал ковригу хлеба, разламывал ее и распределял куски на мертвом теле, как на столе. На труп также ставили чашу с вином или, скорее всего, элем, и серебряную монету как плату за услуги.

Сначала все выходили из комнаты или дома, оставляя "пожирателя грехов" наедине с покойным. Вероятно, поэтому не сохранилось свидетельств о том, какие манипуляции и заговоры применялись во время этого ритуала, и применялись ли они вообще. Известно только, что хлеб съедался, вино или эль выпивались, а монета шла в карман к профессионалу. По завершении обряда, "поедатель грехов" издавал дикий и страшный вопль, который символизировал всю тяжесть, обрушившуюся на него вместе с грехами постороннего человека.

Когда тело вынесено из дома и возложено на погребальную телегу, члены семьи приносят буханку хлеба и подают ее "грехоеду" над трупом, а вместе с нею и большой кубок, наполненный пивом, которое он выпивает тут же, и шестипенсовую монету, в связи с чем он ipso facto принимает на себя все грехи усопшего и освобождает его душу от посмертных скитаний.

Из письменных источников известно, что для этой цели обычно использовался какой-нибудь "старый сэр", которого постоянно приглашали "поедать грехи" усопших. Такие "старые сэры" находились повсюду, где бытовало это суеверие. Вспоминая о "старых сэрах", "поедавших грехи", епископ Кеннет из Херефордшира писал: "Мне кажется, что пережитки этого обычая до сих пор существуют в Эмброусдене (графство Оксфорд), где на любых похоронах могильщики всегда получают кекс и бутыль вина, выпивают его одним духом, а потом сообщают, что душа усопшего отошла легко и свободно".

Так вот это мы к чему. Правительству Бориса Джонсона срочно нужен грехоед. Чести и хвалы никакой. Пинков и палок много. Обязанности: съесть горький хлеб оппозиционной коалиции, отпустить душеньку Бориса на покаяние, за полтора месяца договориться с Евросоюзом, выслушать нотации о том, что всё сделано не так.

Последний известный поедатель грехов, Ричард Манслоу, умер в 1906 году.

Судя по всему, на эту возрождающуюся роль утверждён добрый самаритянин Джереми Корбин.

Материал предоставлен Telegram -каналом «Пшеничные поля Терезы Мэй» - https://t.me/fields_of_wheat