В ночь с 4 на 5 июня Буркина-Фасо пережила самую смертоносную атаку в своей истории. Неизвестные убили свыше 160 жителей в деревне Солхан, расположенной на северо-востоке страны в 15 км от провинциального центра Себба, в самом сердце «Зоны трех границ» — неблагополучном «фронтире» между Буркина-Фасо, Мали и Нигером.

Деревня, насчитывавшая 3 тыс. обитателей, в сущности, обезлюдела, а большинство окрестных жителей — не менее 7 тыс. семей — устремились в Себбу. И это была не последняя акция — вслед за этим еще 14 чел. были убиты в дер. Тадарьят в том же регионе.

Хотя зона нападения находится в сфере влияния связанной с «Аль-Каидой» JNIM, та «открестилась» от теракта и «осудила» резню (что логично, поскольку этот альянс теряет поддержку в пользу структур ИГ).

Но несмотря на то что в трагедии есть соблазн и обвинить и ИГ — сходный почерк характерен для недавних смертоносных атак ИГ в Нигере — местные активисты сообщили об активности в округе джихадистов Саду Джибрилу Сиссе («Абу Ибрахим»), который не так давно совершал расправы в селениях Деу и Гором-Гором, и другого боевика Нуруддина, который совершал рейды на селения Танвалбугу, Когель и Солхан. Найденные поблизости и обезвреженные военными СВУ, оставленные отступающими террористами, тоже указывают на почерк JNIM.

Это значит, что командное ядро JNIM, скорее всего, не контролирует активность своих «периферийных» кадров, действующих автономно и глубоко вовлеченных в локальные поземельные конфликты.

Важно и другое: первым, кто принял на себя удар и стал жертвой «людей в тюрбанах», стал аванпост VDP (фр. volontaires pour la défense de la patrie, «добровольные защитники родины») — ополчения, созданного в дек. 2019 г. и легализованного в январе 2020 г. Последние месяцы именно VDP стали приоритетной целью джихадистов, убивших с 2019 г. не менее 200 вигилантов, а события 3 июня, когда поблизости от Солхана VDP убили двух подозреваемых в связях с боевиками, судя по всему, и привели к беспрецедентной кровавой развязке.

Проблема в том, что программа VDP, позиционировавшаяся как важнейшая стратегия сдерживания терроризма, стала едва ли не главным фактором углубления межобщинного раскола. С одной стороны, деревням и городам нужно защищаться. Члены VDP проходят короткую 14-дневную подготовку и должны содействовать ВС в обеспечении безопасности и обмене разведданными. Однако VDP, по сути, стали легализацией koglweogo, или «лесных стражей» на яз. мооре — стихийно появлявшихся с 2010-х гг. групп ополченцев и вигилантов.

Поскольку пропуск в VDP — оседлость и хорошая репутация в деревенских общинах, то основу их составили оседлые моси, в меньшей мере гурма, что значительно этнизировало конфликт: 89% жертв их атак стали рутинно подозреваемые в связях с «джихадистами» пастухи-фульбе; Допуская бессудные расправы, пытки, изнасилования, VGP стали верхушкой мириады криминализированных «протогосударственных» структур, которые, помимо «нелицензированных» koglweogo и действующих в «серой зоне» охотничьих братств досо, так же, как и джихадисты, вовлеклись в криминальную экономику и конфликты вокруг земли и доходов с нелегальных золотых приисков.

Замешанные минимум в двух массовых убийствах — в январе 2019 и в марте 2020 г., koglweogo, несомненно, толкнули в объятия джихадистов многих родных и близких жертв — по сообщениям бывших боевиков, новая волна атак и их небывалая беспощадность связаны как раз с притоком «свежей крови».

Все это — в сочетании с новостями о нападениях в Кот-д'Ивуаре, похищении китайских граждан в Тиллабери (Нигер) и тревожной динамике на севере Бенина — указывает не только на то, что французская контртеррористическая операция «Бархан» дошла до пределов своих возможностей, а положение в Сахеле лишь ухудшается, но и на то, что инициативы вроде VDP или схожей политики властей Нигера в Тиллабери не только не являются гарантом снижения насилия, а, наоборот, ведут к худшему из сценариев — перетекающей в геноцид бойни.      

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro