Состоявшийся 27 мая официальный визит Эмманюэля Макрона в столицу Руанды Кигали, где французский лидер произнес знаковую речь у мемориала жертвам геноцида, призван поставить точку в затяжной «холодную войне» между странами, которая длилась без малого 27 лет с периодами разрядок и похолоданий, и открыть путь в Руанду французскому бизнесу и инвестициям.

Последний визит в Руанду на высшем уровне совершил Николя Саркози еще в далеком феврале 2010 г. — усилиями дипломатии тогдашнего главы МИД Франции Бернара Кушнера. Но с приходом к власти во Франсуа Олланда в 2012 г. отношения с Руандой вновь стали ухудшаться, и уже в 2014 г. Поль Кагаме в интервью «Жен Африк» открыто назвал Францию и Бельгию «ответственными за организацию и проведение геноцида».

Период сближения начался лишь в 2017 г. с приходом к власти во Франции Эмманюэля Макрона, нацелившегося на перезагрузку отношений с Африкой, а также на сближение со странами Восточной Африки, ярким примером чему стало списание $5 млрд долга Судану. Но особенный интерес представляют перспективные рынки Руанды, этого «Африканского Сингапура» с быстро развивающейся промышленностью, сервисной экономикой и финтехом.

Важным шагом в этом направлении стало утверждение в 2018 г. кандидатуры Луизы Мушикивабо — главы МИД Руанды и дочери убитого в 1994 г. министра-тутси — во главе Франкофонии. Но главное — это подготовка комиссией историков во главе с Венсаном Дюклером 996-страничного доклада, обнародованного 26 марта и дополненного 592-страничным руандийским. Он приоткрыл доселе если не табуированные среди французского военного и политического истеблишмента, то довольно чувствительные темы операций французских военных между октябрем 1990 и августом 1994 г. (в частности, спорной миротворческой операции «Бирюза»), доселе муссировавшихся лишь на страницах левой прессы вроде Mediapart.

Балансируя между Realpolitik и грузом накопленных исторических свидетельств и документов, собранных в докладе Дюклера и указывающих на серьезные ошибки и противоречия французской дипломатии на руандийском треке, в тщательно отобранных выражениях французский лидер признал моральную, институциональную и политическую «ответственность» Франции, но отнюдь не «соучастие» в преступлениях роковых ста дней весны-лета 1994 г.

Действительно, многосторонняя военная, политическая и дипломатическая поддержка режима Жювеналя Хабиариманы, балансировавшего между ультраправыми экстремистами и угрозой, исходившей от вторгнувшихся в страну отрядов РПФ, сочеталась с осведомленностью о возможном геноциде, о чем посол Франции Жорж Мартре предупреждал еще в окт. 1990 г. Но позиция Миттерана была негибкой — защищать режим Хабьяриманы любой ценой, доведя его — в соответствии с новым курсом на поддержку демократии — до многопартийных выборов, но не допуская «райбалистского «Тутсиленда»: недоверие к угандийско-тутсийской угрозе», исходившей от РПФ, в итоге остановившего геноцид, было устойчивым, а приход связанных с США и Угандой эмигрантов-тутси к власти военным путем считался нежелательной «дестабилизацией».

Как бы то ни было, хотя сам Поль Кагаме и признал, что «85-90% работы по нормализации отношений уже сделано», население, по-прежнему травмированное событиями 1994 г., ожидает большего — извинений. Несмотря на постепенное восстановление в правах французского языка, который возвращается в широкий повседневный оборот наравне с английским, подавляющее большинство руандийцев, в особенности сельских жителей, считает «белых франкоговорящих солдат» соучастниками преступлений интерахамве и президентской гвардии.

Софистицированной и прагматичной дипломатии «просвещенного деспотизма» Поля Кагаме, нервно наблюдающей за сближением своего заклятого врага — мусевенистской Уганды — с Францией и «Тоталь», важно и не потерять лицо в первую очередь перед собственными гражданами, и не упустить выгод от перспектив, которые открывает сотрудничество с Францией.    

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro