Иностранные СМИ обеспокоены гуманитарной катастрофой в пораженной исламистским восстанием мозамбикской провинции Кабу-Делгаду. Симптоматично, что встревожились лишь спустя три года и вскоре после появления в начале января информации, что французский нефтегазовый гигант Total объявил о приостановке 3,9 млрд проекта добычи СПГ и выводе оттуда персонала после нападения на дер. Китунда неподалку от взлетной полосы в пределах охраняемого периметра.

Читая между строк и памятуя о том, что простые люди, как правило, редко интересуют журналистов иначе, как в свете интересов крупного бизнеса, можно предположить, что готовятся важные военно-стратегические решения по линии ЕС, САДК, США, Португалии и Франции, которая всегда готова поддерживать проекты «родной» Total; однако ни одна из сторон в полной мере не готова брать на себя сопутствующие риски. Однако мозамбикское правительство очевидно теряет контроль над территорией, СПГ-проекты Exxon и Total становятся «чемоданом без ручки», Зимбабве опасается потери ключевого транспортного коридора Бейра—Мутаре и скрепя сердце готовится к вводу войск, а ЮАР крайне заинтересована в минимальной стабильности у северного соседа — переварить коллапс экономики Зимбабве ЮАР не сможет.

Некоторым внесением ясности стало и назначение нового главы ВС Эужениу Мусы, которое укрепило позиции военного элемента на севере — из-за вражды армии с полицией, на плечи которой после 1992 г. легла борьба с диссидентами «Ренамо», ВС практически не развивали, опасаясь усиления интегрированных в нее боевиков и офицеров «Ренамо». Но три года полицейских спецопераций замеченных в пытках и военных преступлениях PIR и GOE в сочетании с неудачами ЧВК «Вагнер», а затем и Dyck Advisory Group показали неэффективность такой гибридной стратегии, а создаваемые под эгидой полиции проправит. ополчения рискуют запустить «сахельский» сценарий межобщинной бойни.

Восстание «Ахлу сунна валь джамо» (АСВД), сетецентричного салафитского движения, с 2019 г. аффилированного ИГ, но выросшего из экосистемы оформившихся к 2007 г. локальных молодежных сект («Шабаби») и перешедшего на рубеже 2015-2016 г. к идеологии воор. джихада и построения «суахилийского халифата» на территории Мозамбика, Танзании и Кении, уже привело к гибели 2,5 тыс. человек (большинство — казненные обезглавливанием) и исходу 570 тыс. беженцев. Сеть из 2-3 тыс. комбатантов с активно прибывающими иностранцами из Танзании, Уганды, Конго и др. стран контролирует 40 тыс. кв. км территории провинции и расширяет ареал операций на провинции Нампула и Ньяса, р-н Мтвара на юге Танзании, архипелаг Киримбаш и округ Муйдумбе — исторический очаг освободительной борьбы, с перспективой захвата Муэды, родины президента Филипе Ньюси, куда стекаются беженцы и откуда бегут жители, и где находится центр оперативного командования.

Во многом история повторяется — modus operandi АСВД, сочетающий партизанско-террористическую борьбу с созданием серой зоны криминальной экономики и контрабанды, все больше напоминает «Боко харам». От точечных похищений и расправ АСВД перешли к захватам городов и трансп. коридоров (в первую очередь от МдП до провинц. столицы Пембы), водных артерий и акватории, а также стратегического порта Мосимбоа-да-Прая на индоокеанском побережье.

Несмотря на то что еще ни одной франшизе не удалось повторить военные успехи ближневосточного ядра ИГ — здесь нет уникального для Ирака симбиоза бывших военных и контрразведчиков БААС с фанатичными салафитскими сектами — АСВД сходным образом и последовательно проводит стратегию депопуляции провинции и ее 17 округов, не удерживая в заложниках ее население и превращая регион в собственную военно-хозяйственную зону, управляемую мелкими и средними трансграничными бизнесменами со связями в Танзании, Занзибаре, Коморах и Великих Озерах, и привлекшими на свою сторону безработную молодежь, в том числе из общин с сильными антиправительственными настроениями и ресентиментом вокруг СПГ-проектов.    

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro