Недавно The Economist опубликовал большое досье о торгово-экономических и политических связях КНР с Африкой — с попутным подтверждением и опровержением ряда мифов.

Отношения прошли «политическую» фазу 1960-70-х гг. (экспорт маоизма), экономическую стадию (с 90-х гг.), когда КНР стала кредитором первой инстанции [в 2000-2020 гг. было роздано кредитов на $160 млрд по рыночным ставкам, из них 2/3 — на инфраструктуру, а в 2007-2020 гг. объем кредитования превышал в 2,5 р. объемы финансирования всех двусторонних организаций] и стали переходить в новую фазу при Си Цзиньпине.

С 2016 г. кредитование стагнирует, стало меньше мегапроектов от госкомпаний (дороги, порты, аэропорты) и больше — торговли (c $10 млрд в 2000 г. до $254 млрд в 2021 г.), ПИИ и... политики с растущей ролью медиа, цифрового ТВ (StarTimes) и КПК.

На всё это США и ЕС нервно отреагировали инициативами B2W и Global Gateway, но непонимание этой фазы сохраняется — оценки деятельности КНР в Африке полярны, колеблясь между «большой строительной фирмой» и «долговой дипломатией». Ниже — некоторые цифры из досье.

▪️Последнее точно неверно — в 2020 г. лишь 17% долгов африканских стран приходилось на КНР. Это меньше, чем у Всемирного банка (19%) и частных держателей облигаций (30%); 25% порог достигнут лишь в 7 из 22 стран с сильной задолженностью. Кроме того, правительства с демократизацией 90-х гг. сами желали показать электорату конкретные результаты, и обращение к КНР было самым простым решением. Займы и проекты продолжают помогать правящим партиям побеждать на выборах (напр. в Гане), а взамен КНР получает необходимую поддержку в ООН — по подсчетам за 1999-2016 гг., 10% рост солидарности с кит. позицией в ООН результируется в 275% рост помощи и кредитования.

▪️ По оценкам McKinsey, 12% объема континентального промпроизводства приходится на кит. компании, которых насчитывается ок. 10 тыс. Из них почти треть — с нормой прибыли более 20%; крупнейшие из них — государственные, но 90% — частные; 20% работает в строительстве, треть — в промышленности. Поскольку электроэнергия, труд и логистика — дороги, то кит. производства работают не на экспорт, а преимущественно на местные рынки.

▪️Позитивные оценки экономической деятельности Китая, согласно опросам Afrobarometer (34 страны, 2021 г.) по-прежнему высоки: 63% против 60% у США. Но жители 23 стран видели в США, а не в КНР, предпочтительную политическую модель. Авторитарный китайский путь, согласно Afrobarometer, привлекал граждан лишь 5 стран, а по собственным опросам Economist Premise, лишь двух — Эфиопии и Танзании. Это заметно и по низкому спросу на кит. медиа и ТВ.

▪️ Агрессивный подход к инвестициям — строгие положения о конфиденциальности, требования приоритета в погашении займов, использование эскроу-счетов — в сочетании с непрозрачностью: исследование 2019 г. показало, что 50% займов скрыты от мониторинга Всемирного банка и МВФ. Так, при администрации Хакаинды Хичилемы в Замбии вскрылось, что долг страны перед КНР оказался в 2 раза больше и приходится на 18 различных организаций. Как следствие — высокие коррупционные риски. Так, визитная карточка китайского подхода — demand-driven approach —предполагает не только учет потребностей африканских стран, но и фаворизацию проектов на родине их лидеров — обычно таковые получают на 70% больше поддержки, а в электоральные годы — на 134%.

▪️ Конкурентность. Кит. фирмы благодаря скорости и низким затратам (а не только господдержке) получают ок. 50% строительных контрактов. У проектов «Пояса и пути», к которому подключено 43 страны, средняя скорость реализации — 2,8 лет, что в 3 раза быстрее, чем у проектов ВБ и AfDB.

▪️ Несмотря на игнорирование трудовых и экологических стандартов, позитивный эффект от кит. компаний всё же есть: 70-95% их работников — местные жители. Средний кит. проект генерирует рост экономики на 0.41-1.49 п.п. уже через 2 года (большой показатель), ночная освещённость — надежный показатель экономактивности — возрастает на 8% в зонах притока ПИИ.    

Материал предоставлен Телеграм-журналом об общественно-политической жизни Черной Африки - https://t.me/zangaro